Вы честь свою и званье не унизили,

Пройдя дороги тех военных лет,

Сибирские стрелковые дивизии,

Овеянные славою побед!

Петр Дорофеев

С самого начала Великой Отечественной войны сибиряки единодушно выразили непоколебимую решимость занять свое место в рядах защитников Родины. Нескончаемым потоком в военные комиссариаты, партийные комитеты и советские органы поступали заявления патриотов с настойчивыми требованиями направить их в действующую армию. В Новосибирске только за первую неделю войны поступило 6 680 заявлений граждан с просьбой направить их на фронт в качестве добровольцев. Первоначально формирование действующей армии шло в соответствии с планом мобилизации. Но неожиданно большие потери людей, техники и утрата территорий потребовали новых форм и методов борьбы. Учитывая военную необходимость и добровольное желание граждан к защите Родины, 24 июня 1941 г. вышло постановление о создании воинских формирований на добровольных началах.

В годы Великой Отечественной войны широкое распространение добровольческого движения обеспечило потребности фронта в людских ресурсах.

В течение всей войны Сибирский военный округ представлял собою огромный военный лагерь, где шла непрерывная напряженная работа по формированию, вооружению и боевой подготовке войск.

В самое трудное время, когда враг рвался к Волге и Кавказу, в СибВО началось формирование Сибирского добровольческого корпуса. Решение о создании добровольческого формирования первоначально было принято на VII пленуме Новосибирского областного комитета ВКП(б), проходившего 2-4 июля 1942 г.

3 июля 1942 г. было получено разрешение ГКО на формирование Сибирской добровольческой дивизии, которой было присвоено имя И. В. Сталина.

ГАНО. Ф. П-190. Оп. 1. Д. 89. Л. 141, 141-об.

ГАНО. Ф. П-190. Оп. 1. Д. 89. Л. 141, 141-об.

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 621. Л. 13

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 6. Д. 629. Л. 10, 11

Формированию сибиряков был присвоен войсковой номер – 150-я стрелковая. Так начиналась история 6-го (впоследствии 19-го гвардейского) Сибирского добровольческого стрелкового корпуса – одного из крупнейших добровольческих формирований периода Великой Отечественной войны.

В состав 6-го (19-го гвардейского) Сибирского добровольческого стрелкового корпуса входили:

• 150-я (позже 22-я гвардейская) добровольческая стрелковая дивизия, сформированная в Новосибирской области, состоящая из 469-й новосибирского стрелкового полка, 674-й кузбасского стрелкового полка, 856-й кемеровского стрелкового полка, 328-го томского стрелкового полка и отдельной снайперской роты нарымских охотников-промысловиков (до 1943 г. Кемеровская и Томская области входили в состав Новосибирской области);

• 74-я Алтайская (сформирована в Барнауле) и 91-я Сибирская (сформирована на ст. Юрга Новосибирской (ныне Кемеровской) области) отдельные стрелковые бригады, слитые и преобразованные позже в 56-ю гвардейскую стрелковую дивизию;

• 75-я Омская и 78-я Красноярская отдельные добровольческие бригады, преобразованные позже в 65-ю гвардейскую стрелковую дивизию;

• 107-й отдельный саперный батальон (сформирован в Новокузнецке);

• другие добровольческие части и подразделения.

Личный состав 6-го (19-го гвардейского) Сибирского добровольческого стрелкового корпуса формировался и за счет «спецдобровольцев», а именно – спецпереселенцев и прочих «классово чуждых элементов», включая заключенных трудовых воспитательных колоний НКВД.

* * *

После известия о начале формирования Сталинской дивизии численностью 12 тысяч человек по всей Сибири прокатилась волна митингов, а в военкоматы сибирских городов пришли десятки, сотни тысяч добровольцев. Почин новосибирцев был подхвачен всеми сибиряками – в Омске, Барнауле, Красноярске. Пришли рабочие, крестьяне, охотники, жители далеких таежных заимок... Хлынул поток заявлений. На 10 августа 1942 г. в партийные и комсомольские организации заводов, колхозов и совхозов, учреждений поступило 42 307 заявлений добровольцев. Это намного превышало штатную численность дивизии, что доставило много хлопот отборочным комиссиям и военкоматам.

Добровольческое движение продемонстрировало такую особенность русского менталитета, как коллективное самосознание. Многие граждане в своих обращениях ссылались на родственников, которые уже отправились на фронт. Люди считали неприемлемым оставаться в тылу, в то время как их близкие сражались и погибали за Родину. Более половины личного состава Сталинской дивизии представлял рабочий класс.

ГАНО. Ф. П-198. Оп. 1. Д. 190. Л. 65

Поток заявлений с просьбой зачислить в ряды добровольческой нарастал с каждым днем. Вот некоторые цифры:

• «[...] от рабочих комбината № 179 поступило 2 000 заявлений о добровольном вступлении в армию, к концу июля [1942 г.] заводчанами было подано более 4 000 заявлений [...]» (История промышленности Новосибирска. Т. 2. Новосибирск, 2004. С. 145).

• «[...] 867 работников завода № 188 подали заявления о зачислении в Сибирскую добровольческую дивизию [...]» (История промышленности Новосибирска. Т. 2. Новосибирск, 2004. С. 307)

• «[...] на фронт ушли 560 сотрудников завода № 2 (№ 677) [...]». (История промышленности Новосибирска. Т. 3. Новосибирск, 2004. С. 356)

Производство оставалось без опытных кадров. Военкомы требовали людей для фронта. Директора предприятий не выполняли распоряжения областных, городских, а тем более районных военкоматов. Главным аргументом была нехватка работников для выполнения оборонных заказов.

В июле 1942 г. секретарь Новосибирского обкома М. В. Кулагин направил докладную записку члену ГКО Г. М. Маленкову, в которой отмечал, что «некоторые наркоматы, не желая преодолеть трудностей военного времени, дали распоряжение не отпускать с производства добровольцев в дивизию [...]» (Исупов, В. А. Военная мобилизация людских ресурсов Западной Сибири (1941-1945 гг.) // Гуманитарные науки в Сибири. 2005. № 2. С. 15).

Из воспоминаний новосибирца Н. А. Добрынина: «[...] Пронеслась молва, что идет набор в добровольческую Сталинскую дивизию и что комитет комсомола принимает заявления. [...] Тайком, по очереди, чтобы не заметили наше отсутствие, бегали в райком с заявлениями. [...] Нас взяли! [...] Мы собрались на вокзале, зазвучала команда: “Добровольцы, стройтесь! По вагонам!” Мы вошли в вагоны, раздался гудок паровоза, и мы поехали навстречу подвигам и славе. [...] Поезд шел споро, без остановок, всю ночь. Но вот на каком-то полустанке поезд остановился, и мы услышали: “Всем добровольцам завода № 69 выйти из вагонов с вещами!” [...] Нас построили и повели в другой конец полустанка, где стоял паровоз под парами с товарными вагонами, оборудованными под теплушки. [...] Примерно сутки мы ехали в тягостном настроении, подавленные, молчаливые. Но вот поезд остановился, открылись двери, и мы увидели перед собой... новосибирский вокзал! Нас вернули назад! [...] Как мы потом узнали, наутро после нашего отъезда образовалось огромное количество пустующих рабочих мест. Начальники цехов забили тревогу и сообщили о факте нашего исчезновения директору. Стали выяснять, считать, и оказалось, что 700 заводских парней отправились добровольцами на фронт! Для завода это была невосполнимая потеря, провал фронтового задания. [...] Наш патриотический порыв начальство восприняло как дезертирство с трудового фронта! Мы были наказаны за это двухмесячным казарменным положением: у нас отобрали пропуска, и мы не могли покинуть территорию завода. Не дали нам повоевать!»

ГАНО. Ф. П-62. Оп. 1. Д.173 Л. 281

Дефицит людских ресурсов всю войну приводил к столкновению интересов военных и гражданских руководителей. По предложению первого секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) М. В. Кулагина призывники параллельно с военным обучением некоторое время должны были работать на производстве и готовить себе замену.

ГАНО. Ф. П-5а. Оп. 1. Д. 487. Л. 13

* * *

Формирование 150-й добровольческой (22-й гвардейской) стрелковой дивизии было начато на ст. Юрга 23 июля 1942 г. и шло довольно быстрыми темпами.

ГАНО. Ф. П-62. Оп. 1. Д. 173 Л. 267

Еще осенью 1941 г. по решению ГКО в стране ввели всеобщее обучение (Всевобуч) для граждан мужского пола от 16 до 60 лет без отрыва от производства. К началу войны 37 000 новосибирцев были обучены военным специальностям. Спортивные базы в области переоборудовали в пункты военной подготовки бойцов для фронта: стрелков-снайперов, минометчиков, истребителей танков, гранатометчиков, «рукопашников», стрелков, пловцов, лыжников; построили и оборудовали 24 стрелковых тира. Физкультурные организации перестроились на военный лад. Соревнования по прикладным видам спорта проводились с учетом военного времени: зимой – бег патрулей на лыжах с метанием гранаты в середине дистанции; в летнее время – плавание в одежде с винтовкой-макетом, используя подручные средства – ящики, плоты, доски, бревна.

«1 октября [1941 г.], в 8 часов утра, как обычно, прогудел гудок, возвестивший об окончании ночной смены. Но сегодня никто не спешит домой. Все призванные на всевобуч, работавшие в ночной смене, точно в срок явились к месту сбора. [...] Каждый взвод и отделение будут заниматься в непосредственной близости от своего предприятия, чтобы не тратить лишнее время на переходы. Со 2 октября регулярная учеба начнется точно по программе. В занятиях не будет допущено никаких условностей. Почти все занятия будут проводиться на улице и в поле. Сейчас для обеспечения всех призванных во всевобуч изготавливаются учебные гранаты, макеты, приборы и т. п.» (Советская Сибирь. 1941. 2 октября. С. 3).

«[...] Современная война показала, что хороший физкультурник – хороший воин. Физическая культура и спорт воспитывают самые ценные качества бойца – выносливость, силу, смелость, ловкость и волю к победе. Одним из лучших способов воспитания бесстрашных и выносливых бойцов является военизированный бег по пересеченной местности с преодолением естественных препятствий, с переползанием и метанием гранат [...]» (ГАНО. Ф. П-198. Оп. 1. Д. 190. Л. 41, 41-об.).

Проходили всевобуч и женщины.

Так партийное бюро Новосибирской электростанции организовало военное обучение женщин-домохозяек. «В кружке занимается 35 человек. Военная учеба началась с 1 июля [1941 г.]. Три раза в неделю кружковцы под руководством тов. Формоз обучаются по нормам ПВХО и три раза изучают винтовку. Стрелковым делом руководит коммунист тов. Лыткин. Сейчас женщины переходят к новому порядку обучения по нормам ПВХО, разработанному и предложенному Центральным Советом Осоавиахима СССР» (Советская Сибирь. 1941. 11 июля. С. 2).

Лыжные соревнования, кроссы, эстафеты носили военно-прикладную направленность: со старта выходили в противогазах, а перед финишем должны были быстро, не снимая лыж, преодолеть изгородь и определенный участок проползти по-пластунски. Женщины стартовали звеньями, кроме санитарных сумок и противогазов им обязательно выдавались носилки. Придя на финиш, все должны были отстрелять в тире.

ГАНО. Ф. П-11980. Оп. 1. Д. 21

Боевая подготовка стрелковых частей Красной Армии проводилась по ускоренной программе, введенной в действие в августе 1941 г., согласно которой взвод, рота и батальон готовились в течение одного месяца. В основу подготовки были положены «Программа подготовки запасных стрелковых частей», наставления и указания Наркома обороны СССР «Жить, учиться и отдыхать как в бою». В определенные периоды войны сроки подготовки значительно сокращались. Продолжительность учебного дня составляла 12 часов для мужчин и 10 часов для женщин. До 40 % учебных часов отводилось на ночные занятия и не менее 40 % учебного времени проводилось в полевых условиях. Не реже 2 раз в месяц проводились смотры боевой подготовки. Учились действовать днем и ночью, в любую погоду переносить длительное физическое напряжение, умело маневрировать на разнообразной местности, преодолевая искусственные и естественные препятствия. Полки совершали длительные марши, неделями жили в степи, на снегу, закаляя себя для грядущих боев.

Но в составе добровольческой дивизии поначалу не было ни одного профессионального воина, были в основном парни и девушки в возрасте 18-19 лет, а многие «из глубинки» плохо знали русский язык и были неграмотными. В кратчайшие сроки необходимо было в полной мере научить каждого новобранца метко стрелять из всех видов оружия, владеть штыком и лопатой, тактике стремительной атаки; надо было подготовить из вчерашних мирных тружеников умелых и смелых истребителей танков, артиллеристов, снайперов, радистов, саперов и разведчиков.

ГАНО. Ф. П-11980. Д. 21

Боевая подготовка дивизии началась еще до завершения полного ее укомплектования. Из ресурсов СибВО было выделено оружие, учебные пособия и уставы. С бойцами, слабо знающими русский язык, наряду с занятиями по боевой подготовке проходили занятия по изучению русского языка, где в первую очередь изучались команды, названия частей оружия и видов вооружения, предметов армейского обихода. Такие команды как «Встать», «Смирно», «Равняйся» и другие сопровождались не только переводом, но и показом.

Были подобраны учебные поля, создавались простейшие штурмовые городки и стрельбища. Чтобы лучше приучить людей к походно-боевым условиям, все прибывшие части расквартировывались в лесу. Бойцы рыли землянки. После 5 дней хозяйственного устройства приступали к боевой и политической подготовке.

С июля 1942 г. в СибВО постановлением Военного совета округа на напряженную боевую учебу соединений и частей было отведено 30 суток. Распределение учебного времени по предметам зависело от рода войск. Для стрелков основная его часть планировалась на тактическую подготовку – 34 % и огневую – 39 %. Во всех стрелковых полках намечалось проводить артиллерийские стрельбы, стрельбы из минометов и пулеметов через головы пехоты в обороне и наступлении. Продолжительность учебного дня была установлена в 13,5 часов. 3 дня в неделю отводилось на ночные учения.

В окружном лагере СибВО была проведена большая работа в подготовке по санитарной тактике санитарных подразделений. Весь личный состав санитарной службы был обучен транспортировке раненых и «пользованию лямками».

Никаких скидок в боевой учебе для девушек не делалось. «Батальон принимал участие в ночных походах “по тревоге” и в марш-бросках на дальние расстояния (60-100 км)», – вспоминала сибирячка В. Портных. «Наутро в 6.00 сигнал побудки поднял нас на физзарядку... Как новички, завтракали в последнюю очередь – не хватало котелков... Уже на следующий день был 3-км поход. Постепенно мы привыкли к походам и учениям. Проходили же они почти через день. Со временем стали бойко форсировать водные преграды, стрелять и бросать гранаты, перевязывать и выносить из-под условного огня раненых», – рассказывала старший сержант Н. А. Вологодская.

«Обстановка на фронте в июле 1942 г. была очень тяжелой... Это понимали все, и с большим подъемом и желанием мы выполняли жесткие требования своего боевого командира. Занимались мы по 14-15 часов ежедневно, без выходных... Учеба проходила в условиях близких к боевой обстановке. Физическое и умственное напряжение, казалось, было на пределе, но никто не жаловался на усталость... Все отлично понимали, что для победы над врагом надо хорошо учиться воевать» (из воспоминаний И. И. Бакшева).

ГАНО. Ф. П-62. Оп. 1. Д. 173. Л. 261

Для молодых бойцов вместо упражнений на утренних физзарядках были введены кроссы под руководством начальников физической подготовки частей и полкового врача-специалиста. Новобранцы учились быстро делать шалаши, землянки, сушить обмундирование, самостоятельно готовить пищу, овладевали навыками ориентирования на местности и маскировки.

Приобретенный в ходе многочисленных маршей практический опыт пригодился сибирским частям и соединениям на фронте. Практически всем сибирским соединениям на пути к фронту пришлось совершать многосуточные марши.

Овладение искусством меткой стрельбы получило в годы войны название снайперского движения. Первоначальную подготовку будущие снайперы получали в комсомольско-молодежных спецподразделениях Всевобуча, которые были организованы в феврале 1942 г. Большую помощь в обучении снайперов оказывали воинские части и соединения СибВО. Они предоставляли боевое оружие, учебные тиры и полигоны для подготовки.

Сибирячка О. Быкова вспоминала: «Поначалу думали: просто позанимаемся месяц-другой, научимся метко стрелять – и на фронт. На деле все оказалось сложнее. Все время от подъема и до отбоя было расписано по минутам. Занимались по 10-12 часов. Из них 8-10 на местности... Часами учились ползать по-пластунски, быстро и искусно окапываться и маскироваться, стрелять по движущимся мишеням. Вечером чуть живые добирались до казармы, падали на нары... И только на фронте поняли, что командиры старались закалить нас, создать тройной запас выносливости, чтобы в боевой обстановке хватило сил для выполнения задачи».

Снайпер З. Шорохова вспоминала: «Мы научились владеть и холодным оружием. Хорошо владели методами маскировки, научились ползать по-пластунски, быть находчивым, терпеливым и выносливым...»

Убывая на фронт, выпускники снайперских школ Сибири с гордостью называли себя сибиряками и своими боевыми делами приумножали славу метких сибирских стрелков.

* * *

ГАНО. Ф. П-198. Оп. 1. Д. 190. Л. 73

К 10 августа 1942 г. формирование 150-й Новосибирской стрелковой дивизии было завершено. Дивизия убыла на фронт с превышением штатной численности, имея в своем составе 13 141 человек. Командиром дивизии был назначен полковник Н. А. Гузь, комиссаром – бригадный комиссар А. Д. Серюков, начальником штаба – полковник Г. И. Панишев.

С 23 по 30 сентября 1942 г. дивизия находилась в лагерях недалеко от Москвы. Здесь продолжалась боевая учеба личного состава, частичное пополнение новой техникой, автотранспортом. После проверки комиссией во главе с Маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым боевой подготовке формирования была дана высокая оценка.

Почти три четверти дивизии составляла молодежь до 30-ти лет. Наибольшее число добровольцев послали Новосибирск – 4 000, Сталинск (с 1961 г. – Новокузнецк) – 1 500, Кемерово – 950 и т. д. Снова встали в боевой строй 84 бывших красных партизана, каждый из 10 добровольцев уже побывал на фронтах Отечественной, 73 человека имели на своих гимнастерках боевые ордена и медали.

Дивизии определили район боев, со знакомым для сибиряков лесисто-болотистым пейзажем – Калининский фронт. Перед выездом на фронт состоялась встреча сибиряков с секретарем ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайловым. На верность партии и Родине комсомольцы Сибири дали клятву:

«Клянемся тебе, любимая Родина, что, согретые твоей материнской любовью мы грудью постоим за родную землю. Будем безжалостно мстить фашистам за все их злодеяния, за украденные у нас лучшие годы молодости!»

Под прикрытием темноты 3 и 4 октября 1942 г. эшелоны с подразделениями дивизии прибыли на разрушенные станции Селижарово и Шуваево. Здесь начинается ее боевой путь в составе 6-го (19-го гвардейского) стрелкового корпуса. Нисколько не умаляя героизма других соединений и частей, следует напомнить, что немцы в официальных документах времен войны обязательно приводили определение «СИБИРСКАЯ».

* * *

На протяжении всей войны 22-я гвардейская дивизия продолжала комплектоваться воинами-добровольцами из сибирского региона. В армию были призваны «особо проверенные» коммунисты и комсомольцы: для пополнения Сталинской дивизии добровольцев-сибиряков – 1 335 человек, для 4-го гвардейского минометного полка – 120 человек, для укомплектования новосибирского батальона добровольцев-сибиряков – 300 человек, в Сталинский гвардейский корпус добровольцев – 546 человек.

О качестве подготовки прибывших в армию сибиряков командованием говорилось:

• «Пополнение прибыло в хорошем состоянии. Присылайте побольше такого пополнения...».

• «Сибиряки прекрасно воюют... Дайте побольше сибиряков...».

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 665. Л. 135

У сибиряков, как и других жителей нашей большой страны, были различные причины для принятия решения о вступлении в добровольцы: представители старшего поколения, участники прошлых войн, считали, что их опыт должен пригодиться; женщины часто отправлялись на фронт за своими мужьями и братьями; допризывники не хотели ни в чем уступать взрослым; коммунисты же считали своим долгом укреплять моральный дух бойцов на передовой. Законодательство военного времени, обеспечивавшее материальную поддержку добровольцев и их семей и дававшее определенные социальные гарантии, было важным фактором, способствовавшим развитию добровольческого движения, однако главной причиной столь широкого размаха добровольчества был повсеместный патриотизм советских граждан.

Фрагменты документального фильма «Сибиряки-гвардейцы».

Режиссёр С. Гельман. Киностудия «Сибтехфильм», 1946 г.

Фото ГАНО. Ф. П-11980. Оп. 1. Д. 41. Л. 22

http://bazhov.libnsk.su/22-divizia/

Источник